Когда это началось? Я имею в виду: когда ненормальное стало преподноситься как нормальное? Когда извращения человеческой природы стали пропагандироваться как естественная норма, вот хронологически – когда, задаётся вопросом журналист Игорь КРУГЛОВ.
Здесь есть два ответа. Первый – библейский, христианский: давным-давно, в самые стародавние времена, после грехопадения первого человека. Когда люди настолько забесновались, обезумели в своих страстях, что презрели все заповеди Божии ради собственных, зачастую животных, удовольствий. За что и получали расплату в виде Всемирного потопа, Содома и Гоморры, последнего дня Помпей и т.п.
А второй, касающийся уже новейшей истории человечества, имеет более близкую привязку по времени: в пределах 60 лет. Ведь ещё 60 лет тому назад этих грехов многие люди стыдились. Стеснялись и боялись огласки, а вместе с ней и юридического наказания. Которое угрожало им не только в тоталитарных странах, но и во вполне демократических. Например, в США и Великобритании.
До 2003 года в Соединенных Штатах, нынче навязывающих толерантные постулаты всему миру, существовали законы о запрете содомии. Да-да, именно так – СОДОМИИ, а не «нетрадиционных ценностей»! До 1962 года содомия считалась уголовным преступлением во всех штатах и наказывалась сроками заключения. В 1962-м году пионером либерализации стал штат Иллинойс (как видим, Америка оказалась и тут впереди планеты всей). В том же году, согласно т.н. «Модельному уголовному кодексу», разработанному видными юристами, наказание за добровольную содомию в Иллинойсе аннулировалось, а осталось только за подстрекательство. Но ещё треть века в других штатах оно существовало. В 1986 году Верховный суд США подтвердил своим решением конституционность законов против содомии. Пересмотрено оно было лишь в начале нулевых, в связи с активным расширением либерализации.
Аналогичные законы действовали и в европейских странах. Ныне, конечно, сложно представить, что и в Новом, и в Старом Свете содомский грех так и обозначался. Иногда выбирались термины и покруче. Например, «buggery» («мужеложство») «gross indecency» («грубая непристойность»), «commit bestiality» («скотоложество») и тому подобные. Эти слова взяты из соответствующего английского закона от 1885 года. Точнее, из редакции древнего английского акта против содомии от 1533 года. Как известно, англичане очень любят традиции — старые газоны, старые законы и прочее. Посему они сохраняли дух и букву акта, лишь смягчая покарание (за несколько столетий наказания для обвиняемых прошли эволюцию от казни через повешение до пожизненной каторги). А отменили его только в веке 20-м.
В 1967 году были декриминализированы половые отношения между мужчинами в Англии и Уэльсе. Чуть позднее – в Северной Ирландии и Шотландии.
Но здесь следует подчеркнуть, что юридические решения – смягчение, отмена наказаний и другие – ещё не означали переформатирования общественного сознания. Даже наоборот — они зачастую будоражили его, порождая протесты. Для массовой «нормализации» ненормального явления требовалась массовая, точнее сказать, глобальная промывка мозгов. Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что она была начата в 1960-х годах (хотя отдельные примеры имеются и из более раннего прошлого). А главным инструментом её сделалось самое массовое из искусств — кинематограф. Самыми впечатляющими тогда стали картины великого итальянского режиссера Лукино Висконти «Гибель богов» (1969), «Смерть в Венеции» (1971) и «Людвиг» (1972).
В американском и европейском кино начали появляться сцены, приоткрывающие завесу над тайными отношениями среди лиц одного пола. Они снимались с явной симпатией к персонажам. Сверхзадачей этих эпизодов (говоря словами Станиславского) было вызвать жалость и сочувствие к людям, преследуемым общественной моралью. В качестве примера можно привести французскую картину «Нужно убить Биргит Хаас» (1981). Там есть сцена, где главный герой – специалист по борьбе с терроризмом (Филипп Нуаре) –приходит в дом к своему коллеге и застает его в компании с молодым пареньком.
Ещё можно упомянуть комедию «Москва на Гудзоне» (1984), где главный герой, сбежавший из СССР саксофононист, прячется от от настырного прохожего, думая, что это агент КГБ. А в итоге выясняется, что прохожий – очень вежливый гей, который хочет познакомиться, но сам боится полиции.
Определенным этапом в данном смысле стал выход на экраны ленты «Очки в золотой оправе» (1987) итальянского режиссера Джулио Монтальдо, наделавшей много шума в тогдашней кинематографической среде. Это действительно потрясающее кино, которое вряд ли может оставить зрителей равнодушными. Действие происходит в фашистской Италии времен Муссолини. В фильме рассказывается о трагической истории гомосексуалиста, одинокого врача в очках с золотой оправой, доктора Фадигати. Он подвергается осмеянию и гонениям со стороны фашистского истеблишмента, теряет практику и, в конце концов, кончает жизнь самоубийством.
Здесь хочется сделать небольшое отступление. Многие из «нетрадиционных» исторических личностей внесли большой вклад в различные сферы общественной жизни. Чаще всего это были представители искусства. Федерико Гарсиа Лорка, Сергей Параджанов, Рудольф Нуриев… Но они, в большинстве своем, открыто не пропагандировали извращения. И уж тем более не проводили отвратительных парадов и не насаждали свои содомские пороки человечеству. Таких людей можно по-христиански любить, жалеть, сочувствовать им и не осуждать (разумеется, до тех пор, пока они не соблазняют к своему греху ближних, а тем более, что наиболее ужасно, — детей).
Картина «Очки в золотой оправе» вызывает большую жалость и сочувствие к несчастному, загнанному доктору (его тоже играет Филипп Нуаре). И осталась бы сия лента своеобразным трогательным призывом доброты к грешникам, если бы после неё не открылся такой шлюз для всякого рода киноопусов, прославляющих содомию, что просто волосы дыбом становились. Данный факт заставляет взглянуть на фильм Д. Монтальдо в новом ракурсе. Упомянем лишь некоторые моменты: у доктора — очки в золотой оправе (метафора – значит, он сам был «золотом»), а общество, которое его отвергло – фашистское (тоже метафора, отсылающая к сегодняшним эскападам ЛГБТ против традиционных ценностей и их носителей).
Вот и получается, что мы, утирая слезы сочувствия к главному герою, думали что это были золотые очки. А они оказались в итоге грязными окнами Овертона (скорее всего, у создателей фильма не было такого дальнего прицела, но это дела не меняет).