Орган в реформатской церкви Одессы звучит не только во время богослужений. И не просто орган, а лучший инструмент в городе. И играют на нём лучшие исполнители. Об истории реформатской общины в Одессе, самой церкви и особенностях реформатства, а также о роли музыки в богослужении корреспонденту rus.objektiiv.ee Валерию РОМАНОВУ рассказал главный пастор церкви Валерий ЗАДОРОЖНЫЙ, а об особенностях духовной музыки – органистка Елена УДРАС.
По словам Валерия Задорожного, история Одесской реформатской церкви достаточно уникальна.
— Реформаты присутствуют в Одессе с начала ХІХ столетия. Первоначально они поклонялись вместе с лютеранами, в одной общине. Но так как акценты в богословии разные, то захотели иметь свою общину, а насколько это известно из документов, в 1844 году официально была зарегистрирована реформатская община и провозглашена первая проповедь. Сначала арендовали помещение, вскоре захотели построить своё. Император Николай I указал выделить землю. Первое здание достаточно быстро стало тесноватым, так как община уже насчитывала более 500 прихожан. Тогда и спроектировал нынешнее здание академик архитектуры В. Шретер. Строительство осуществлял инженер Х. Скведер под наблюдением главного архитектора города А. Бернардацци и закончили его в 1896 году, а в 1900 году – окончательно отделали и освятили.
В общину входили достаточно зажиточные люди, где-то половину составляли немцы, остальные французы, швейцарцы и выходцы из разных европейских стран. Были статские советники, послы, купцы, бизнесмены и просто жители Одессы. Всё было построено очень добротно, с дубовой мебелью, с уникальной системой обогрева – тёплый воздух поднимался из подвала. К сожалению, сейчас это утрачено и современное центральное отопление почти не справляется. Реформаты в Одессе активно занимались благотворительностью: при церкви была школа, а потом приходское училище для детей из семей разных вероисповеданий. Был организован приют для бонн и гувернанток, так как если они теряли работу, то становились очень уязвимыми. Совместно с лютеранской общиной была построена Евангелическая больница на берегу моря, сейчас там тубдиспансер. В ней работали лучшие врачи на лучшем на тот момент оборудовании. Многие хотели лечиться именно там, и эта больница пользовалась заслуженной популярностью.
Сложные времена начались с Первой мировой, а потом и революция, и гражданская война. И то, для чего строилась церковь, как место поклонения реформатов Богу, воздания ему Славы, к сожалению, в годы Советской власти, стало не возможным. В Храме обустроили сначала немецкий молодежный драматический театр, потом кукольный театр. Здание-то стояло, но за ним никто не ухаживал, не смотрел, и оно начало разрушаться. Из-за аварийности, кукольный театр отсюда ушел. Выражаясь библейским языком, здесь возникла «мерзость запустения». Где-то валялись старые декорации, голова дракона. Старый орган был давно уже уничтожен.
Наша община заново возродилась с помощью американских миссионеров уже после распада СССР. Мы подали заявку, чтобы возвратить здание общине и возродить реформатскую церковь. На чердаке нашли старый крест, сбитый когда-то с маленькой колокольни. Была проведена огромная работа по реставрации, в соответствии со старыми чертежами, с былой цветовой гаммой. Внесли мы только некоторые изменения. Удалось восстановить даже витражи, часть из которых осталась в окнах, другую принёс одессит, когда увидел, что идет реставрация. Остальные уже современные. Первое богослужение состоялось в 2001 году.
— В чём разница между традиционным лютеранством и реформатством?
— Разные акценты в богослужении. Сейчас уже много есть и лютеранских, и реформатских церквей либерального толка. Но если рассматривать классическое лютеранство и классическое реформатство, то, когда мы приходим в лютеранский храм, мы можем увидеть больше изображений. Они не будут поклоняться изображениям, но в Лютеранском храме в Санкт-Петербурге висит известная картина Брюллова. Реформаты же, во всём, что касается богослужения, более строги. Мы исходим из регулятивного принципа, а не из допускающего. Допускающий – это «что не запрещено, то разрешено». Поэтому лютеране могут оставить в храме распятие, какие-то изображения. Реформаты же более радикальны в этом, и когда Жан Кальвин вырабатывал стиль богослужения, то указал, что «то, что не повелено прямо Священным Писанием, не должно использоваться в богослужении, не должно быть в помещении, где поклоняются».
Жан Кове́н, или Жан Кальви́н [комм. (фр. Jean Calvin, ср.-франц. Jean Cauvin, лат. Ioannes Calvinus; 10 июля 1509, Нуайон — 27 мая 1564, Женева) — французский теолог, полемист и пастор времён протестантской Реформации. Считается одним из основателей кальвинизма ― системы христианского богословия, включающей доктрины предопределения и абсолютного суверенитета Бога в спасении человеческой души от смерти и вечного проклятия, в которых Кальвин развил учение Августина и других христианских богословов.
Поэтому, если даже смотреть на наш зал, то люди, которые привыкли ходить в православную или католическую церковь, сразу отмечают наш внешний минимализм. Нет изображений, есть только символ креста, а главенствует внутренний содержательный максимализм. Всё должно быть сосредоточено на поклонении Всемогущему, Святому, Любящему Богу и ничто не должно отвлекать. Никакие человеческие измышления, которые, так или иначе, могут дать не то представление о Боге. Думаю, что главная идея реформации в том, что единый посредник между Богом и людьми – это Иисус Христос, Господь наш, который пошел на крест за грехи человеческие. И воскрес для нашего оправдания. Поэтому ни выдающиеся христианские личности и даже ни Дева Мария не являются посредниками. Только сам Иисус Христос. И спасение не через человеческие заслуги, не через то, что мы сами можем сделать, а через веру в Иисуса Христа, через Благодать.
Что касается Лютеранской церкви, то здесь у нас разные оценки в богословии. Если слушать классические лютеранские проповеди, то одна из самых главных тем – это оправдание через веру: человек оправдывается через веру в Иисуса Христа. Это та доктрина, на которой Лютер заострил внимание исходя из своего личного религиозного опыта. Если говорить о реформатском богословии, то доктрина оправдания через веру для нас тоже важна. Однако основная наша доктрина провозглашает верховенство Бога во всём. Поэтому в проповедях обязательно будет подчеркнуто владычество Бога. В реформатских церквях может больше говориться о жизни христианина, но все должно быть Богоцентрично. Конечно же, мы уважаем лютеран, общаемся с ними, но евхаристически мы с ними не едины.
— Тем не менее, невзирая на внешний минимализм, сегодня во время богослужения звучит орган.
— Что касается музыки, то это очень интересная история. С нашим подходом, что «давайте вернёмся к писанию», то вначале было так, что богослужения максимально просты по форме, что, впрочем, остается таким и сейчас. Орган звучал в католических церквях. В Соборе Святого Петра в Женеве, который использовался реформатами, орган стоял, его никто не разрушал, но он не звучал. Потому, что был такой подход, что раз нет прямого повеления в Новом Завете использовать музыкальный инструмент, то не будем его использовать. В Женеве под руководством и контролем Жана Кальвина возникла Женевская псалтырь в которой 150 псалмов Давида были положены на очень красивые мелодии. Считалось, что это народная музыка, но нет – у них были авторы. Кальвин считал, что мелодия – служанка слова: «Поём слово Божье, а мелодия служит этому!». Так было возвращено общинное пение. Через какое-то время реформатские церкви вернулись к использованию органа. Конечно, произведения Баха способствуют более глубокому пониманию Слова Божьего. Это соответствует, нашему возвышенному и сосредоточенному на Боге и его слове стилю. Слово на первом месте, а музыка – помогает. Интересно, что Жан Кальвин о музыке, живописи и других видах искусства высказывался как о дарах Божьих, которые даны человеку: «Музыка дана нам не для пользы, а Бог нам дал её для наслаждения, для утешения… Музыка напоминает нам о Рае утраченном и дает нам путь в будущее».
Сейчас в реформатских церквях звучат разные инструменты. Орган остаётся среди них самым величественным, самым красивым. Наш орган подарен нам американским пастором и органистом Ларри Рофом. Он провел в Штатах серию благотворительных концертов и собрал деньги на этот орган. Это сегодня лучший в Одессе инструмент.
То есть при минимализме богослужения используется самый грандиозный инструмент.
Фагот, гитара и флейта тоже звучат у нас. Лично мне по душе классическое звучание органа. На современном органе можно исполнить всё, что угодно, но для меня как пастора и богослова произведения Баха отражают сосредоточенность на Боге, ту красоту, с которой Бог творил и продолжает поддерживать мир.
— Какова сегодня роль реформатской церкви в культурной жизни Одессы?
— Задача церкви – это, прежде всего, нести Евангелие, это свидетельствовать о Христе и прежде всего через возвещение Слова и через христианскую жизнь. В культурной жизни города так сложилось, что наш орган был одним из первых, поэтому мы проводим традиционные органные концерты, в том числе и с вокалом и с другими инструментами. Я, как пастор, всегда напоминаю о главном назначении этого здания, но при этом мы рады, что можем участвовать в культурной жизни города.
– А кто-то из тех, кто приходит на эти концерты, стал новым прихожанином?
— Это довольно редкое явление. С другой стороны, многие наши члены церкви любят органную музыку и посещают наши концерты. Когда современный человек приходит слушать музыку, даже, если он слушает Баха, он в это может вкладывать всё, что угодно. В этом и есть то, о чем реформаты говорят, что Слово должно быть на первом месте. Если человек не христианин, то у него вряд ли будут рождаться те ассоциации, которые были у самого Баха, например, в «Единому Богу да будет Слава». Перед концертом я обычно говорю краткое вступление и цитирую Священное писание. Само по себе слушание музыки дает наслаждение, даёт утешение, но не может привести к Богу. Нужно всё-таки обратиться к Евангелию и узнать, что Иисус Христос воплотился, пошел на крест за грехи наши, воскрес и дарует покаяние и прощение грехов. И через отношения с ним мы обретаем жизнь вечную.
Всё-таки есть разница между восприятием музыки дома из колонок проигрывателя или во время концерта, коллективного действия. Ведь и зрители влияют на музыканта, и музыкант влияет на зрителей. И обстановка вокруг тоже влияет на восприятие музыки.
— А как сейчас, община растет?
— Сейчас, в военное время о количественном росте трудно сказать. Многие выехали за границу. А для тех, кто остался, служения продолжаются. В первое воскресенье, когда началась война, мы собрались внизу, и было нас всего человек 10. С каждым воскресеньем количество росло, и мы вернулись в зал. Добавились беженцы и переселенцы из восточных регионов Украины. То, что сейчас происходит побуждает людей искать Бога и они приходят в церковь. Мы молимся вместе и слушаем Слово Божие вместе. Надеемся, что те, кто уехали вернутся и мы продолжим наше служение в мирных обстоятельствах.
О музыке во время реформатского богослужения рассказывает Елена Удрас:
— Религиозная органная музыка и светская — в чём разница?
— Духовная музыка объединяет собрание, так что Богу поклоняются одним голосом. В христианском богослужении используется самая разнообразная музыка, включая гимны, псалмы, хоровую музыку, евангельские песни, современную музыку и инструментальную музыку, исполняемую для медитации и размышлений.
Духовная музыка — музыкальные произведения, связанные с текстами религиозного характера, предназначенные для исполнения как во время церковной службы, так и в быту. Тексты сочинений духовной музыки могут быть как каноническими, так и свободными, написанными на основе или под влиянием Библии.
Возможности духовной музыки огромны, через неё человек может переплавить свои пороки и изъяны в добродетели. Благодаря ей в душах рождается гармония, просыпается духовная природа человека, тяготеющая к высокому. Основная направленность духовной музыки — в возвышении человека над временным и преходящим.
— А в каком пространстве интереснее играть, в церкви или в традиционном концертном зале?
— Далеко не каждый концертный зал может похвастаться оптимальными условиями для восприятия музыки, что порой вызывает недовольство у меломанов. А вот в церквях музыка, как правило, воспринимается иначе. Не последнюю роль играет акустика, но и архитектура, пространство, внутреннее убранство, скульптуры и росписи — все эти элементы становятся частью музыкального спектакля. Несомненно, это одна из причин, по которым концерты в церквях пользуются таким спросом: они предлагают нечто большее, чем просто звук, и воздействуют не только на слух.
— Как органист связан с пастором, ведь вы сидите спиной к кафедре?
— Когда я играю духовную музыку на богослужении — это молитва. Я воспринимаю это только так. Молитва может выражаться словами, а может звуками. Я играю Молитву, и при этом настраиваю всю общину на единение в этой молитве.
Я знаю порядок богослужения, и знаю когда надо играть. Произведения я выбираю в зависимости от церковного календаря. На особые даты есть специальные произведения.
— Бывают ли курьёзные случаи?
— Органное соло я играю наверху, а хоралы с хором играю внизу на рояле, так легче хору. И есть момент, когда после хорового пения я должна сразу играть на органе наверху. Мне, конечно, нужно время подняться и сесть за орган. Пастор в это время обращается к прихожанам с речью, а я успеваю подняться. Но было так, что богослужение вёл приезжий пастор, и он не знал, что мне нужно время дойти до органа. Тогда наступила пауза, и я очень перенервничала. Но прихожане всё восприняли правильно.