До тех пор пока в Эстонии проходят мутные и неконтролируемые электронные выборы, в этой стране не будет аутентичной демократии и вытекающей из неё легитимной власти. В этом смысле электронные выборы представляют собой посягательство на эстонскую демократию, которое следует ликвидировать, считает обозреватель «Объектива» Вейко ВИХУРИ.
Электронные выборы являются драгоценностью в короне нашего современного дигитального государства, служащего основой для имиджа самоутверждения. Согласно данному старательно пестуемому имиджу Эстония является хоть и маленьким, но зато успешным, прогрессивным, устремлённым в будущее государством, являющимся примером для всего мира.
Каждый раз, когда проходят выборы, с удовлетворением констатируется, что систему электронного голосования в этот раз использовал ещё больший процент людей по сравнению с предыдущим разом. В этот раз таких избирателей было уже более половины. Как будто бы т.н. прогрессивный метод важен сам по себе.
Однако честное и справедливое проведение выборов — это нечто большее, чем вопрос имиджа или успешности государства. Это вопрос легитимности власти. Именно поэтому выборы должны быть открытыми, т.е. доступными к наблюдению и контролю. Чтобы каждый мог убедиться, что воля высшего носителя власти — народа — выявляется объективно и без искажений.
У нас же хотят превратить электронные выборы в вопрос веры и доверия. В последние годы общество принуждали верить то науке, то госучреждениям, то теперь электронным выборам. Любые сомнения — от лукавого, а каждый сомневающийся непременно действует в интересах Кремля.
Директор Департамента государственных инфосистем (RIA) (учреждения, занимающегося организацией электронных выборов) Маргус Ноормаа произносит прямо с религиозным фанатизмом: «Я использовал систему электронных выборов для голосования с 2005 года и осмелюсь сказать, что в значительной мере это вопрос веры. Обо всех вещах в мире человек и не может знать, в какие-то вещи ты просто должен верить».
По поводу сомнений в электронных выборах он говорит следующее: «Другое дело — имидж государства. Зачем его разрушать? У нас есть восточный сосед, который и так это делает за нас. А теперь мы ещё сами прилагаем к этому усилия. Какой конечной цели это служит?».
Простите, но выборы не могут быть просто вопросом веры или недоверия. Немыслимо, чтобы в демократическом государстве легитимность власти нельзя было проверить, а доверять надо было бы лишь словам связанных с властями людей о том, что всё в порядке и всё так и должно быть. То есть так, как это было в советское время.
Другой важный аспект состоит в том, что убеждённость в правильности результатов выборов, не должна требовать от гражданина никаких специальных знаний. Однако Ноормаа говорит: «К сожалению, вся часть кода электронных выборов состоит из одних единиц и нулей. Таков уж код. И если человек прояснил эти вещи для себя, однако что-то ещё осталось непонятным, то спрашивайте, мы объясним. Однако если делать заявления, что предлагалась возможности ко мне подойти, то мы так никуда не придём».
В то же время активист дигитальных прав Мярт Пыдер обращает внимание на обстоятельство, что по оценке Конституционного суда ФРГ условием использования электронного голосования на общегосударственных выборах должно быть то, чтобы каждый мог, не обладая специальными знаниями, убедиться как в корректности основных шагов по организации выборов, так и определения результатов выборов. В основу этой позиции заложен принцип открытости выборов, который, кстати, действует и в Эстонии.
Действительно, средний человек в каждодневной жизни доверяет технологиям, которые он до деталей не знает. Для того чтобы пользоваться компьютером или ездить на автомобиле, не нужно быть компьютерным инженером или автомехаником. Однако уверенность в корректности выборов — это другое дело. Выборы дают легитимность власти. Тут нельзя примириться лишь с тем, что кто-то вынет голоса из чёрного ящика и скажет: «Гражданин, не сомневайся, Партия реформ снова победила!».
Вызывает крайнюю тревогу то, что EKRE в качестве предположительно проигравшей оппозиционной партии до сих пор не удалось получить запрошенные данные, которые позволили бы проконтролировать корректность проведения электронного голосования. Председатель EKRE Мартин Хельме 19 марта сказал:
«Никаких данных, на основании которых мы могли бы сказать, что да, мы поняли, как поступили эти голоса; да, мы поняли, как были подсчитаны эти голоса; да, мы поняли, что это были за протоколы безопасности, в которых никто не мог ничего изменить; да, мы смогли сами перепроверить, что в программе не было никаких троянов или мин, или чего-то подобного — никаких подобных данных нам предоставлено не было. Следовательно, мы и не можем ничего доказать. Мы исходим из законодательства Эстонии, гласящего, что выборы у нас открытые и определение результатов выборов является у нас открытым. Это положение закона в части электронных выборов не было выполнено ни в коей мере. Не было публичного подсчёта голосов, за этим было невозможно проследить, проверить и он не был открытым. И мы не можем предъявить никаких доказательств ни о чём, т.к. данных, которые можно проверить, у нас нет».
Добавлю ещё описание Марта Хельме, данное манере поведения властей: «На самом деле нам отказались выдавать всё и обманули… идёт игра в пинг-понг: «Мы не можем вам это выдать, идите туда, они вам выдадут». А те говорят: «Нет, мы не можем это вам выдать, идите туда. Они вам выдадут". И это третье место отправляет тебя обратно в первое, говоря: «Нет, у нас нет никаких обязательств или возможностей вам это выдать, это выдаст вам тот». И круг замкнулся, т.к. нигде запрошенные данные получить невозможно, все разводят руками и говорят: «А так оно и есть!».
До тех пор пока в Эстонии проходят мутные и неконтролируемые электронные выборы, в этой стране не будет аутентичной демократии и вытекающей из неё легитимной власти. В этом смысле электронные выборы представляют собой посягательство на эстонскую демократию, которое следует ликвидировать. В противном случае каждый раз будут возникать подозрения в честности выборов, а это означает, что система сама подрывает демократию и доверие к государству.