Изображение Gerd Altmann с сайта Pixabay

Историю о простом чуде, радости прощения и освобождения от ненависти передаёт православный журналист и писатель Пётр ДАВЫДОВ.

Пашка пришел задумчивый, грустный, сейчас почти все такие. Шутить особо не над чем, все больше серьезные темы в разговорах-беседах поднимаются:

– Поймал себя на том, что, когда просыпаюсь, первым делом читаю новости и лишь потом, может быть, молитвы. А после чтения новостей посмотрел однажды в глаза своему псу-лабрадору – в них больше человеколюбия, чем в моих. Беда. Стыдно.

– Хорошему человеку бывает стыдно и перед собакой, – утешила его моя супруга. – Не всё, значит, ещё потеряно.

– Хорошему человеку не вредно и перед другим человеком стыд иметь, – отвечает. – А тут получается, человек хуже собаки стал. Ниже скота опустился. Кстати, собака – это скот?

– Не, – говорю. – Если лабрадор, то вряд ли. У коров спроси – они в этом отношении скотинней. Хотя в нашем нынешнем положении стыдиться можно перед кем угодно, хоть перед камнями. Думаешь, только ты злобно-новостное искушение испытываешь? (Мы с женой тайком переглянулись.) Нельзя ведь спокойно компьютер включить – в такую лавину зла погружаешься, что о молитве не может быть и речи.

– Может! Как раз в такие времена и может, и должна идти речь о настоящей молитве! Доказать могу – недавно пример видел. Причём молитвы не о смерти всех плохих и нехороших и торжестве всех хороших и прекрасных, а о спасении всех нас грешных! И прощении друг друга.

Мы знаем, что в такие минуты с ним лучше не вступать в пререкания. Да и тема самая что ни на есть животрепещущая: как, спрашивается, живому не трепетать, когда мы видим во взглядах вокруг убийственную ненависть. Или это отражение наших чувств? А у Пашки пример обратного, причем из жизни. Той, настоящей жизни, которую мы, похоже, утратили. Вслушались в его рассказ. Вот что он поведал.

– Мне эту историю я услышал в одном монастыре. Специально не скажу, в каком: может быть, в Пюхтицах, может, в скиту Иоанна Предтечи на Сааремаа, может, ещё где — не спрашивайте. Везде может быть: в Церкви чудеса происходят «в рабочем порядке», как говорят сами христиане. Так вот, в этой обители расплакалась от радости одна женщина. Казалось бы, слёзы и радость довольно странное сочетание. Но уж если это случается, то можно быть уверенным, что слёзы – не фальшивка. Повторяю, в монастырях это не очень-то и новость: надо просто уметь смотреть. Итак, там была женщина, которая на литургии поняла, как искренняя молитва помогает простить врага. Не просто врага – вражину. Не просто вражину – «Клизму». Та женщина говорит: «Если б мне пару лет назад сказали, что я спокойно буду рядом стоять с этой Клизмой (простите уж, такая зараза эта баба), так я б тому в лицо бы и плюнула. А тут – поднимаю глаза, плачу, половину не вижу из-за слез, а она, Клизма-то эта, сбоку стоит от меня, и тоже плачет! Я думала, у стерв слез не бывает. И, знаете, совсем нет зла на неё, а ведь она со свету меня сжить хотела когда-то в молодости, такая вражда была меж нами! Началось все со школы: если я с таким портфелем, то и она мать свою выморщит, чтоб та купила ей такой же, платья, туфли, даже колготки – все повторяла! А потом дальше – больше: женихов делили, ой, вспомнить стыдно, потом уж наши семьи построили каждая по дому, хоть и в разных местах, а смотрю – забор такой же ставит, как у нас с мужем… Ненависть такая лютая длилась много лет, а как мне любить ту, которая привороты-отвороты заказывала на меня? Тут стою, молюсь – и хоть бы хны! Никаких обид, а только жаль стало её, у неё мужа давно нет, а единственный сын на войне… Дома её ждет только маленькая собачка. И всё мелко так стало, что годами городилось и отгораживало нас друг от друга и от Бога. А беда приблизила Бога, да и друг другу мы не противны стали вроде бы».

– «Беда приблизила Бога», – Пашка выглянул в окно, там синицы как раз концерт устроили – сало делили. – Можно, наверное, так сказать? Или лучше: «Беда приблизила к Богу»? Бог-то вроде всегда рядом – зачем Ему беда, чтобы приближаться? Скорее, это мы от Него убегаем: потом охаем-ахаем – вот беда в качестве службы доставки к Богу и требуется, а?

– Согласен, – говорю. – Думаю, ты прав.

– Да, только главная беда – это ведь не потрясения всякие, а вот тот самый полный ненависти взгляд, которым мы так часто смотрим на мир, – добавила жена.

Тут мы не могли не согласиться, конечно. Пашкиному лабрадору (к которому не без некоторой ревности признаюсь, жена неравнодушна) пару костей в подарок отправили. Пашка говорит, тот благодарно кланялся. Чай, не скотина какая.