The Sweet. Фото из свободных источников

Глэм-рок — рупор визуальной безвкусицы, сценический китч, возведённый в абсолют. И, тем не менее, это явление оставило глубокий и длинный след в современной культуре, рассказывает, продолжая серию статей о ценностях в музыкальном мире, музыкант и постоянный автор «Объектива» Виталий СОЛОВЬЁВ.

Конец шестидесятых-начало семидесятых — время бурного развития популярной музыки, поиск новых форм и возможностей как в области гармоний и звука, так и в плане сценической подачи. Так в начале семидесятых возник глэм-рок, причём, в плане музыкального стиля это не было чем-то однородным: к этому направлению причислялись и исполнители простенького рок-н-ролла, и непонятные полуэстрадники и конкретные рокеры — принадлежность к глэму определялась визуальной подачей, вызывающе яркой, раскованной, склонной к театральности.

Марк Болан. Фото из свободных источников

Зачинателем этого движения многие считают лидера группы T.REX Марка Болана, его появление в телеэфире Top Of The Pops 25 февраля 1971 года с песней «Hot Love”: блестящие шмотки, обтягивающие брюки, блёстки на лице — в дальнейшем Болан будет и дальше развивать эту тенденцию: кричаще-яркий, почти андрогинный имидж, вальяжная манера исполнения — и довольно простенькие рок-н-ролльные и ритм-энд-блюзовые мелодии.

Следующий шаг был сделан Дэвидом Боуи в 1972 году: для своего концептуального альбома «The Rise And Fall Of Ziggy Stardust And The Spiders From Mars” он создал сценический образ андрогинного бисексуала-инопланетянина Зигги, дружелюбной, но развратной рок-звезды. Вот что говорил сам Боуи по поводу своего ныне культового персонажа: «Дело было ещё в том, что вначале у меня просто не хватало смелости петь свои песни на сцене, а больше никто их не пел. И я решил делать это под маской, так мне вроде не придётся проходить через это унижение — выходить на сцену и быть собой. И я стал одержим этим».

Дэвид Боуи. Фото из свободных источников

Броско выряженная группа и сам Боуи в образе рыжеволосого фрика в приходелической расцветки комбинезончике, появившись в программе Top Of The Pops в 1972 году с песней «Starman», что называется, взорвали эфир. Увлечение глэмовыми образами у Боуи продолжалось ещё несколько лет, воплотившись в другом персонаже — Аладдине Разумном (альбом «Aladdin Sane» 1973 года). В 1972-м Боуи рекламы ради, вбросил в прессу миф о своей гомосексуальности, от чего впоследствии ещё долго и путано открещивался. Впрочем, влечение к некой половой размытости  у тощенького узкоплечего мужичка наблюдалось и ранее, например, на обложке его альбома 1970 года «The Man Who Sold The World», где он возлежит на кровати в женском платье, сапогах и парике, или обложка следующего альбома — «Honky Dory”, да и позднее, в клипе на песню «Boys Keep Swinging», где он по ходу пьесы изображал у себя на подпевках трёх разновозрастных жинщин. Как бы там ни было, женщин Боуи любил, был любим и не единожды женат, а в 90-е стал примерным христианином, заявляя о своей несокрушимой вере в Бога. Игра в глэм-рок для него безвозвратно закончилась в начале семидесятых.

До середины семидесятых глэм-рок был чисто британским музыкальным явлением: The Sweet, Suzi Quatro, MUD, Smokie, Mott The Hoople, Slade, Garry Glitter – кроме последних трёх, вышеупомянутые звёзды весь пик своей карьеры «кормились с рук» двух легендарных хитмейкеров — Никки Чина и Майкла Чепмэна, чьё фантастическое умение в короткие сроки писать простые, но запоминающиеся песенки с бодрым битом, бесперебойно обеспечивало музыкантов «боевиками» на годы вперёд. Особенно плотно и долго с ними проработали The Sweet, прошедшие извилистый путь от стиля бабблгам до утяжелённого глэм-рока и хард рока. В глэмовый период басист Стив Прист и гитарист Энди Скотт ради прикола использовали блёстки, макияж и отпускали на сцене воздушные поцелуи в адрес друг друга, что бесило вокалиста Брайана Конноли, ибо порождало слухи о гомосексуальности музыкантов — а ведь это были просто весёлые выпивохи-скандалисты. The Sweet – пожалуй, одна из немногих британских глэмовых групп тех времён, сумевшая перерасти «короткие штанишки» раннего глэма и стать серьёзной высококлассной рок-группой.

Два разных полюса этого стиля представляют Slade и Гарри Глиттер. Slade зачастую, и не без оснований, называют «вторыми Битлз» за отличные цепляющие мелодии и неглупые ироничные тексты, Гарри же Глиттер наверное воплощал в себе всё самое нелепое в глэм-движении: чем-то похожий на Элвиса средней степени раскормленности, с безумно выпученными глазами, втиснутый в «инопланетянский» сверкающий костюм и взгромождённый на высокие каблучищи, пел он весьма незамысловатые вирши по весьма опять-таки незамысловатую, но «качёвую музычку» для детишек. Любовь к детям — как оказалось впоследствии, очень нездоровая — и погубила его карьеру, впрочем, к тому времени уже изрядно поблёкшую.

В Штатах поначалу глэм-рок не зашёл, что наглядно показали неоднократно провальные гастроли Slade, усталость и разочарование от которых привело к расколу оригинального состава этой группы. «Они были слишком британцами» — как сказал впоследствии Джин Симмонс из KISS. Будучи большими поклонниками творчества Slade, KISS посвятили им один из своих самых громких хитов – «Rock'n'Roll All Night». По иронии судьбы, впоследствии Slade ездили с KISS «разогревающей» группой на американских гастролях. Сами же KISS, доведя свой глэм-имидж до абсолюта — полностью «расчеловечившись» и превратившись в сказочных комиксовых персонажей, настоящей глэм-группой никогда толком не были, в плане музыки всегда тяготея к хард-року и металлу. Многие американские музыканты, тяготеющие к «волосатому металлу», как позднее стали называть утяжелённый глэм, тыкали пальцем в источник своего вдохновения — группу New York Dolls, тощих наркоманов в драных женских шмотках, игравших грязный расхлябанный рок-н-ролл, совершенно беспомощный в музыкальном плане.

Mötley Crüe. Фото из свободных источников

Расцвет глэм-рока наступил в США значительно позже — уже в восьмидесятые: Mötley Crüe, Ratt, Stryper, Twisted Sister и им подобные уже выдавали более жирный «американский» звук, мощные басы, выведенные вперёд барабаны и виртуозные гитарные риффы и соляки, а сами концертные выступления отличались продуманной сценической хореографией и мощным световым шоу.

То были годы глэм-металла, любимцев MTV, рухнувших в безвременье в первой половине девяностых под напором неряшливого мрачного гранжа — кудрявых попрыгунчиков в лосинах сменили смурные парни в клетчатых рубахах, поющие о серой прозе жизни. Гранж, унылое детище Сиэтла, продержался в фаворитах недолго, угаснув к концу девяностых.

Steel Panther. Фото из свободных источников

А начало нулевых ознаменовалось постепенным возвращением глэм-металла: мощно выстрелили три команды, чей стиль можно определить как ретро-рок, этакая дань ярким восьмидесятым: британцы The Darkness, норвежцы Wig Wam и, пожалуй, самые интересные из этой троицы — американцы Steel Panther, группа, внешне весьма забавно пародирующая «хайр-металлических» звёзд восьмидесятых, музыкально стилистически стоящая близко к Van Halen, при этом тексты песен наполнены пошлятиной и нередко «сортирным» юмором, однако игра музыкантов и мелодии превосходны.

Немало групп из Скандинавиии с энтузиазмом взялись возрождать глэм-метал: высокотехничные финны Santa Cruz, шведы Crazy Lixx, и опять же шведы ToxicRose – утыканные шипами и измазанные чёрной ваксой крутости ради, и опять шведы Fatal Smile… Все на вечеринку, веселье продолжается!