Цитата из пресс-релиза: «Рийгикогу принял закон, который создаёт условия и основы для перехода на эстоноязычное обучение. Закон устанавливает, что языком обучения в детских учебных заведениях является эстонский». Разнополюсные комментарии, которыми взорвались соцсети, цитировать не буду, поскольку интереснее, как будет выглядеть «создаёт условия и основы», пишет журналист Элла АГРАНОВСКАЯ.
Напомню, что горячо обсуждаемая тема возникла не спонтанно. Новый закон лишь внёс изменения в те, что были приняты раньше (разумеется, связанные с переходом на эстоноязычное образование). Согласно Закону об основной школе и гимназии, принятому в сентябре 1993 года, основная школа с разрешения местного самоуправления могла оставаться на русском языке, тогда как для гимназических классов был определён период перехода на эстонский язык обучения – 7 лет. Стало быть, обучение в гимназиях должно было полностью стать эстоноязычным в 2000 году.
Президент Леннарт Мери пригласил руководителей русскоязычных средств информации – выслушать их мнение. Единодушное «это невозможно, через семь лет рано» коллеги мотивировали по-разному, главным образом, озабоченностью судьбой учителей русских школ. «Вы тоже считаете, что через семь лет рано?» – обратился президент ко мне. Ответила лаконично: «Вчера надо было перевести». Последовала возмущённая реакция в рядах присутствующих. «Вы слишком категоричны», – укорил меня президент.
Время кофейной паузы было потрачено на попытки коллег доказать мою неправоту. Вялые возражения – наше общество похоже на два ртутных шарика, которые не сливаются, если не приложить усилия – отклика не нашли. Взаимопонимания не достигли, выпили кофе и разошлись.
Но я же идеалистка, мне всю жизнь хочется, чтобы Золушку перестали обижать мачехины дочки, а лягушонок нашёл папу. Позвонила учительнице эстонского языка в русской школе: «Наши дети будут говорить по-эстонски?». – «Нет, конечно». – «Почему?! Дети всё схватывают на лету». – «У них два урока в неделю. Даже самого способного ребёнка научить языку за 360 минут в месяц не-воз-мож-но». Стало понятно, что в сухом остатке мы получим поколение аутсайдеров с единственной перспективой – переезд в другую страну. У малышей был шанс – эстонская школа.
Директор одной эстонской школы доверительно поведал: «Знаете, русские дети такие активные, такие темпераментные! Я просто не могу допустить, чтобы в классе было больше трёх русскоязычных ребят. Если пятеро – через месяц весь класс будет болтать по-русски». В ответ на мою мимику (всего-то приподняла бровь) смутился: «Конечно, в этом нет ничего плохого, но и хорошего… для учебного процесса мало».
Мы в той же точке
Шли годы.Многие коллеги (и не только коллеги) сообразили: надо отдавать детей в эстонскую школу. Дети выдерживали конкурс и поступали, к слову в школу вышеупомянутого директора тоже. Родители сегодня довольны, более того, недоумевают: а в чём, собственно говоря, проблема? Есть и недовольные: слишком тяжело, дети не тянут, плачут, отказываются посещать занятия. Родителей можно понять: любому хочется, чтобы его ребёнок рос в психологическом комфорте. Поражает наивность тех, кто убеждён: у детей (конечно, главным образом, у них, родителей) должна быть возможность выбирать, в какой школе учиться – в русской школе или в эстонской (точнее, эстоноязычной, поскольку во всех школах одна и та же программа, независимо от языка обучения). Можно подумать, мы живём не в национально ориентированном государстве, а на какой-нибудь далёкой планете типа Плутон, и как там обстоят дела с национальным вопросом, неизвестно.
Меж тем реальность показала: чем дольше оттягивалось решение перевода обучения на эстонский язык, тем сильнее затягивался узел проблемы. А оттягивали вовсе не потому, что были какие-то сомнения, следует осуществить переход в ближайшие семь-десять-двадцать лет, или пусть уж всё останется, как есть – просто не было учителей, которые могли бы осуществлять процесс обучения на эстонском языке. Какой у нас в календаре год? Приближается 2023-й. Мы в той же точке.
История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Да и глупо было утверждать, что если бы школа стала эстоноязычной «вчера», то сегодня жизнь в нашей стране у всех, включая говорящих по-русски, была бы «полна счастья и ликования». Но ситуация наверняка была бы другой, во всяком случае, не такой безнадёжной, как сегодня.
Упрощённый подход к сложной проблеме
Отношение политиков к новому закону известно: за принятие проголосовали 62 из 101 депутата Рийгикогу, против – 16. Этих шестнадцать удостоились в соцсетях пылкой благодарности одних комментаторов и крепкой ругани других. Соцсети – вещь полезная, ибо даёт возможность выпустить пар почти невинным способом. Но суть всё-таки лежит в другой плоскости.
«Мы хотим, чтобы все дети в Эстонии, независимо от их родного языка, имели возможность получить качественное образование на эстонском языке», – прокомментировал принятие закона министр образования. Ключевое слово – «качественное». Полагаю, голоса «против» свидетельствуют лишь о том, что в сложившейся ситуации образование на эстонском языке качественным не будет, и принятое решение основано на упрощённом подходе к очень серьёзной проблеме.
Насколько я понимаю, речь о единой школе, которая могла бы стать если не залогом сплочённости общества, то, по крайней мере, отправным пунктом на пути к нему, не идёт. Речь о том, что русские (условное определение) дети будут учиться в некоем подобии учебного заведения под названием «эстонская школа». То есть в бывшей русской школе математику, физику, химию и другие предметы будут преподавать те же самые учителя, которые выучат эстонский язык. А не выучат – на их место придут педагоги-эстонцы. А не придут педагоги – найдут носителей языка среди представителей других профессий и попросят пойти в школы преподавателями. Что ж так долго тянули с этим мудрым решением, если оно такое простое? Даже меня, человека хоть и далёкого от политики, но по-прежнему убеждённого в том, что дети, говорящие дома по-русски, должны учиться у профессиональных эстонских педагогов вместе со своими эстонскими сверстниками, открывшаяся перспектива, мягко говоря, обескуражила.
То, что языком (любым!) овладеваешь в живом общении – аксиома. Бытовой пример: семья друзей в 90-е перебралась из Таллинна в Германию. Муж немецким не владел, хотя этнический немец, жена знала десяток слов, необходимых в быту. Сели на пособие, собирались выучить язык. Старший ребёнок пошёл в третий класс, младший – в детский сад. Увиделись мы через год. Родители купили машину, везут меня в соседний город. Убеждаюсь: выучили два слова – stau (пробка на дороге) и umleitung (объезд). «А с немцами поговорить, спросить, понять ответ?» – «Пока не очень». Дети нас не слушают, поскольку жарко спорят. По-немецки.
Но дело ведь не только в овладении языком, без которого не обойтись, если намерен жить в этой стране и работать. Не мне одной известно: дети, которые вместе играют во дворе, лучше друг друга знают, поэтому меньше друг друга сторонятся. И, пожалуй, нет лучшей возможности сохранить во взрослой жизни добрые отношения (и полезные связи, назовём вещи своими именами), нежели совместное обучение в школе.
Картина глазами педагогов
У меня немало знакомых педагогов, во всяком случае, достаточно для того, чтобы с их помощью взглянуть на реалистичную картину. Звоню всем по очереди. Никто не соглашается обсуждать эту тему. То есть обсудить даже готовы (замечу, нехотя, поскольку устали, надоело), но только анонимно. Догадываюсь: боятся потерять работу раньше, чем их уволят за неумение преподавать свой предмет на эстонском языке. Какие времена мне это напоминает?
Собрав в монолог сказанное всеми, процитирую.
«Запланировать можно всё, что угодно, помнится, нам обещали, что через 20 лет мы будем жить при коммунизме. Для того, что обещанное не обернулось профанацией, государство должно взять на себя ответственность и подготовить учителей, которые будут преподавать свои предметы на эстонском языке. Пока не вижу студентов, движимых чувством миссии – учить своему родному языку, приобщать к своей родной культуре. Даже на факультет, где обучают будущих преподавателей эстонского как иностранного, идут неохотно, студентов мало, на выпуске остаётся меньше половины, и все пытаются найти работу в эстонских школах. Теперь хотят, чтобы миссию взвалили на себя русские учителя – рассказывали физику, биологию, математику, преподавали английский язык (!!!) русским детям на плохом эстонском языке…
…Те, кому действительно надо, идут в эстонские школы. Но там не у всех получается. Открывать в эстонских школах русские классы? Такое количество детей эстонская школа не выдержит…
… Язык усваивается в общении, без среды невозможно обойтись, а у детей её не будет: одноклассники – те же русские ребята. О Нарве уже молчу.
…Многие мои знакомые знают эстонский язык, потому что в своё время родители отдали их в эстонский детский садик – через три недели они заговорили по-эстонски. Сейчас в эстонских садах половина русских детей, и все между собой говорят по-русски. Хорошо, хоть у воспитательницы родной эстонский. А если русская тётенька будет разговаривать с ними на ломаном эстонском? Бедный ребёнок и на своём-то родном толком не говорит, его речь только формируется. Тот, кто всё это затеял, не знает, что второй язык надо учить, когда овладел своим родным? Причём у разных детей этот процесс протекает по-разному, у некоторых он и на родном языке замедленный…
… А методику преподавания кто будет контролировать? Языковая инспекция? Эти да, ходят, проверяют – что они понимают в педагогике? Помню, мы пришли в школу – был не просто контроль, были компетентные проверяющие, которые сами прошли весь этот путь. Они знали, как преподавать предмет, могли по полочкам разложить урок. Сейчас таких специалистов практически не осталось. И вот, не напрягаясь, не имея кадров, не имея методических пособий – здравствуйте, люди, сейчас у нас будет эстонская школа…
… Максимальный штраф за нарушение языковых требований собираются увеличить до 9600 евро. Откуда у учителей такие деньги да ещё на штраф? Ну, уйдут они из школы, наш человек всегда найдёт выход, а учить детей кто будет? А учить некому, кадры не подготовлены…
… Русская школа, если всё так пойдёт дальше, умрёт без посторонней помощи и без всякого давления: учителя уйдут, новые практически не приходят. Надо мотивировать эстонских учителей, иначе образование поджидает полный крах…
… Более или менее здравомыслящий человек понимает, что это абсолютно бесчеловечно по отношению и к детям, и к педагогам», – сказала учительница, к слову владеющая эстонским языком.
Собственно говоря, ничего нового я не услышала. Всё это знала, когда затевала этот опрос. Лично мне выход видится в единой (или, как её ещё называют, общей) школе. Правда, нет уверенности в том, что и этот вариант одобрит вторая сторона. Но это уже другая тема.